Вакханалия
Автор: | Маньяско Алессандро |
---|---|
Арт-стиль | Итальянская живопись |
Тематика: | Культуры мира |
Выберите размер: | |
Тип исполнения: | |
Подрамник: | |
Текстурный гель: | |
Стоимость товара: 6 070 р. |
|
Выбрать раму:
Галерейный подрамник вешается на стену без рамы в виде постера. Галерейная натяжка — вид безрамного оформления репродукций на холсте. Картина на холсте натягивается на подрамник, и закрепляется не на боковой стороне, как принято а сзади. На боковые стороны обычно попадает или часть изображения или специально напечатанное фоновая заливка цветом в тональности картинки (пожелания лучше уточнять по телефону). Холст аккуратно заворачивается в углах и выглядит прекрасно без рамы.
Выберите обычный подрамник для выбора рамы.
Эрмитаж - Маньяско, Алессандро Спера, Клементе - Вакханалия
Основа: холст
Техника: масло
Высота: 112 см.
Ширина: 176 см.
Местонахождение: Государственный музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина, Москва
Информация: До 1758 года находилась в собрании графа И.И. Шувалова. До 1922 года - в Музее Академии художеств, Санкт-Петербург, затем в Эрмитаже. С 1925 года в ГМИИ.
Обратившись к теме вакханалии, античного праздника осеннего урожая, Маньяско отбросил все устоявшиеся стереотипы ее воплощения. На полотне изображено оргиастическое действо, справляемое исходящими в неистовом танце существами, некий эзотерический обряд, где возжигаются пряные курения и вносятся загадочные ритуальные сосуды. От античности здесь только архитектурные руины - остатки безвозвратно ушедшего классического прошлого. Да и написаны они не самим Маньяско, а его другом и помощником, художником-перспективистом Клементе Сперо. Зато самобытная кисть Маньяско узнается в исполнении фигур, изображенных легкими, вихрящимися мазками, как бы живущими в одном ритме с экстатическим танцем. Есть что-то вызывающее в том, с какой отчаянной решимостью отрекается Маньяско от мечтаний целой эпохи о "золотом веке". Художник переходного периода, он порывает с аркадическими снами классицизма XVII века, а веку XVIII, готовому поверить во всесилие разума, противопоставляет игру своей безудержной фантазии.