Рыцарь, смерть и дьявол

Альбрехт Дюрер. «Рыцарь, смерть и дьявол» 1513 

«Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной; Твой жезл и Твой посох — они успокаивают меня» 

В 1513 году Альбрехт Дюрер создает одну из лучших своих работ «Рыцарь, смерть и дьявол» — одна из трех «мастерских гравюр». 

Это произведение наполнено аллегориями и символами. Многие из них уже малопонятны современному зрителю, что существенно обедняет восприятие этой гравюры. 

Человек в эпоху средневековья и Ренессанса жил в плотном окружении символов и образов. У каждой стороны человеческой жизни были свои знаки, символы, ритуалы, которые люди того времени легко понимали и интерпретировали. 

Так, зеркала и стеклянные шары были символом тщеславия, пауки считались символами скупости, змеи и ящерицы – коварства, песочные часы — быстротечности времени, череп — неотвратимости смерти, оружие и доспехи — символ того, что нельзя забрать с собой в могилу; город, вознесенный на высоту – «Иерусалим небесный», и так далее. 

Художественные произведения того времени нуждаются в расшифровке использованных в них символов и знаков. Это своеобразная интеллектуальная загадка, решив которую, можно понять смысл, который художник вложил в свое произведение. 

Гравюра Дюрера «Рыцарь, смерть и дьявол» побуждает зрителя не только к эстетическому восприятию этой мастерски исполненной работы, но и к расшифровке глубинного содержания послания художника. 

Рыцаря сопровождают насколько персонажей: смерть, с песочными часами в руке; дьявол, облик которого составлен из элементов различных животных, символизирующих пороки и грехи; собака, символизирующая веру и верность; ящерица, бегущая в противоположную сторону. Под копытами лошади – череп. 

Рыцарь, облаченный в доспехи, движется в тесном ущелье. Перед лицом опасностей он одинок. Ландшафт холодный, сумрачный, безжизненный. Лишь высоко вверху виднеются укрепления города, к которому ведет узкий путь. Рыцарь погружен в себя, он тверд и непоколебим. Ничто не может отвлечь его от цели, к которой его влечет чувство долга. 

Большинство искусствоведов считают это произведение своеобразной иллюстрацией к труду Эразма Роттердамского «Руководство христианского солдата» («Enchiridion militis Christiani»). 

Другие считают, что гравюра отсылает к словам Псалма 22.4: «Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной; Твой жезл и Твой посох — они успокаивают меня».