Портрет Александра Бенуа

Леон Бакст «Портрет Александра Бенуа» (1898) 
Холст, масло 
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург, Россия

Бакст изобразил Александра Бенуа в привычной для него обстановке, в собственной мастерской. Удобно расположившись в «вольтеровском» кресле, будущий известный критик и историк искусства склонился над бумагами и всецело поглощен чтением. Приглушенная, передающая атмосферу тишины и покоя, цветовая гамма; скользящий свет, легкая «смазанность» пастели объединяют фигуру портретируемого и окружающее его пространство комнаты, в которое органично входят окутанный дымкой портрет императрицы Елизаветы Петровны в рокайльной раме, книги и рисунки, лежащие на полке. В неразрывное целое сливается мир действительный и мир искусства. Бенуа, как и Дягилева, на протяжении его долгого пути рисовали и писали многие, но обычно ограничивались этюдами и набросками. 

Никто из живописцев и графиков не пытался конкурировать с Бакстом, возможно, потому, что тот сказал о своем коллеге если не все, то самое главное, отразив его любознательность, жадность к новым жизненным и художественным впечатлениям, непосредственность и остроту реакции на них, гибкость ума. Даже те, кто хорошо знал Алексндра Николаевича, свои позднейшие впечатления корректировали по портретам Бакста. Разве не эта работа вызвала ассоциацию Розанова, который сравнил Бенуа с «черным жуком, завалившимся в кресло». 

Александр Николаевич был душой кружка, в который входили его бывшие сокурсники по петербургской гимназии К.И. Мая: Константин Сомов, Вальтер Нувель, Евгений Лансере, Дмитрий Философов, сплоченные общим интересом к живописи, музыке и театру, идеей художественного самообразования. Оказавшийся в этом содружестве Дягилев первоначально был увлечен музыкой и театром. Но, постепенно, под влиянием Бенуа, он начал все больше и больше интересоваться изобразительным искусством. Нет ничего удивительного в том, что высококультурный петербуржец Александр Бенуа, вышедший из профессиональной художественной семьи, мог помочь найти себя молодому пермяку, принадлежащему к культурно-дилетантской семье, одаренному природой, но не «заеденному» вопросами искусства. Удивительно то, что этот краснощекий и как будто ни над чем не задумывающийся «провинциал» (и самый младший, во всех отношениях, член дружественной группы) так скоро стал во главе не только «невских пиквикианцев», но и всей художественной жизни России. 

Лев Бакст создал целую галерею портретов своих друзей и единомышленников, тех, кто входил в «ближний круг» двух лидеров будущего «Мира искусства». Постоянные посетители квартиры Бенуа на Крюковом канале и Дягилева - на Фонтанке входят в наше сознание такими, какими они запечатлены художником, зорко подметившим их жесты, манеру двигаться, одеваться, курить.