Корабль дураков

Корабль дураков. И.Босх.

Годы создания: 1490-1500 гг.

Лувр. Париж.

​Иероним Босх
"Корабль дураков"

1495-1500гг. доска, масло.
Лувр, Париж


Очередная работа Босха в которой он высмеивает Церкву и всё лицемерную околоцерковную "тусовку".

Корабль — традиционный символ Церкви, наполнен разными людьми. В центре, среди народа, сидит монах и монахиня, играющая на лютне. Вместо мачты корабля растет живое дерево — Майское, вместо руля — сломанный сук. Люди на корабле и священнослужители пьют, безчинствуют и горланят песни. Кому-то плохо от чрезмерно выпитого вина, кто-то объедается до икоты, а кто-то настолько отупел, что гребёт черпаком как будто веслом, пытаясь ускорить движение корабля. Рулевой этого корабля — шут в нелепом костюме и колпаке с бубенцами. На весь этот шабаш, из ветвей дерева, невозмутимо взирает сова.

Полотно буквально перенасыщено двузначными символами. Лютня — аллегория женского полового органа, Майское Дерево и сова — символы зла, ереси и дьявола в Средние века.

Картина ясно даёт понять всем, что будущего у этого корабля нет, т. к. он никем не управляем, люди беспокойны и рано или поздно перевернут корабль, он медленно пойдет ко дну.

Незавуалированное изображение Церкви, которая погрязла в грехе и моральном распутстве, но все же управляет людьми, абсолютно не заботясь о спасении их душ. Все фигуры на картине вызывают антипатию, они плоские и уродливые, будто неумелые маски, а неустойчивость и эфемерность корабля подчеркивает бессмысленность всего происходящего.

«Корабль дураков» был верхней частью триптиха, который не сохранился, а нижним фрагментом считается "Аллегория чревоугодия и сладострастия"

Иероним Босх «Корабль дураков» (1500). 
Доска, масло. 58 х 33 см
Musée du Louvre, Paris, France 

Картина была верхней частью створки несохранившегося триптиха, нижним фрагментом которой ныне считается «Аллегория обжорства и сладострастия». 

Корабль традиционно символизировал Церковь, ведущую души верующих к небесной пристани. У Босха на корабле вместе с крестьянами беспутствуют монах и две монахини — явный намёк на упадок нравов как в Церкви, так и среди мирян, а из гущи листвы выглядывает сова. Монахиня играет на лютне и оба поют, а может быть пытаются схватить ртом блин висящий на шнуре, который приводит в движение человек с поднятой вверх рукой. Лютня, изображенная на полотне в виде белого инструмента с круглым отверстием посередине, символизирует вагину, а игра на ней обозначает разврат (на языке символов мужским эквивалентом лютне считалась волынка). Грех любострастия также символизируют традиционные атрибуты — блюдо с вишнями и висящий за бортом металлический кувшин с вином. 

Грех чревоугодия недвусмысленно представлен персонажами весёлой пирушки, один из которых тянется с ножом к жареному гусю, привязанному к мачте; другой в приступе рвоты перевесился за борт, а третий гребёт гигантским черпаком как веслом. Монах и монахиня с упоением распевают песни, не ведая, что Корабль Церкви превратился в свой антипод — Корабль Зла, без руля и ветрил влекущий души в Ад. Корабль представляет собой диковинное сооружение: мачтой ему служит живое, покрытое листьями дерево, сломанная ветка — рулём. Высказывались мнения, что мачта в виде дерева соотносится с так называемым майским деревом, вокруг которого происходят народные празднества в честь прихода весны — времени года, когда и миряне, и духовенство склонны преступать моральные запреты. 

Здесь верховодит шут; по замыслу его роль — сатирическое обличение обычаев и нравов того времени. Во времена Босха «мудрость» понималась как добродетель, праведность и набожность; «глупость» была синонимом порока, греха и безбожия — фигура дурака с бубенчиками на одежде и с маской на шесте, сидящего особняком, в картине является, безусловно, знаковой. Картину, язвительно повествующую о моральной распущенности духовенства и мирян, считали и зашифрованными алхимическими знаками, и вариацией на тему масленичного «рая пьяниц» — «корабля святого Рёйнерта», на что намекают чаши с вином и перевёрнутый кувшин; её трактовали и как пессимистический взгляд на абсурдность жизни, и как астрологический образ человечества, управляемого Луной, — безвольного и неразумного. 

Фигура шута заставляла многих историков искусства усматривать связь между этой находящейся в Лувре работой Босха и книгой Себастьяна Бранта «Корабль дураков», ещё при жизни автора выдержавшей шесть изданий и переведённой на несколько языков. Вероятно, и Босх был знаком с этой сатирой, но вряд ли она послужила ему творческим стимулом — в Средние века корабль был одной из самых распространённых метафор. Знаменитая книга в переводе на голландский язык вышла в 1486 г. в Харлеме, и потому возникает искушение представить картину Босха, вероятно, читавшего её, как пародию.