Аллегория Вечности

Питер Пауль Рубенс «Аллегория Вечности» (1626) 
Холст, масло. 66 Х 34,3 см 
Художественный музей Сан-Диего, Калифорния 

Полотно Рубенса покинуло Эрмитаж в 1931 году. Оно было представлено в Берлине на последнем аукционе Лепке, состоявшемся в мае и, как пишут о нем, оказавшемся «провальным». Тем не менее, и на нем были проданы первоклассные полотна, среди которых оказалась картина Рубенса. Все вместе дало выручку лишь в 513 326 долларов. «Аллегория Вечности» ушла за 14 280 долларов (по данным С. Валькинштейна), по другим сведениям эта сумма была заплачена за две картины: «Аллегорию» Рубенса и «Вид Харлема» Рёйсдаля. 

В собрание Художественного музея Сан-Диего картина попала в 1947 году как дар сестер Анны Р. и Эми Патнэм. Заказ на шпалеры был сделан в 1625 году герцогиней Изабеллой, правительницей Нидерландов, для монастыря Дескальсас в Мадриде. Ковер несколько отличается от моделло и потому возникают разночтения в содержании аллегории. На основании «Иконологии» Чезаре Рипы, книги, вышедшей в 1593 году, центральную женскую фигуру считают образом Вечности. Змея, кусающая свой хвост, символизирует бесконечность времени. 

Парящий над женщиной гений передает ей шнур с нанизанными на него розами, который подхватывают три маленьких путти. На шпалере розы заменены медальонами с портретами римских пап, и потому вся композиция трактуется, как идея преемственности папской власти. 

Впрочем, о содержании композиции у искусствоведов до сих пор нет ЄAaределенного мнения. Да и она ли является самым главным в этом произведении? Сила Рубенса не в изобретении хитроумных шарад, а в великолепной живописи. Дадим слово, как мы уже не раз это делали, великому знатоку А.Н. Бенуа: 

«Эскизы эти не только прекрасные архитектурные и декоративные композиции, но и драгоценнейшие памятники способа работы Рубенса. Их незаконченность позволяет ознакомиться с его приемами техники и последовательностью их. Но, кроме того, они вообще несравненно прекрасны по краскам, к которым нельзя не приложить эпитета «вкусные». Эти эскизы настоящее объедение, настоящие блюда, приготовленные на скорую руку, но с поразительным знанием дела, «гениальным поваром». И здесь, в этой легкой, игривой форме неприятные для нашего времени черты Рубенса — его тяжеловесность, известная грубость его концепций, его преувеличенная роскошь, его хвастливое щегольство знаниями, навязчивый его «академизм» — исчезают или остаются прелестными беспритязательными намеками. И даже натянутость аллегорий не нарушает приятного впечатления, ибо их почти не различаешь в общем эффекте».