Образ материнства в русской живописи
Человечество вышло в открытый космос, высадилось на Луне, спустилось на дно Марианской впадины и пробурило километровые впадины, однако мы не можем объяснить многие чудеса, которые происходят у нас под носом каждый день. Например, чудо рождения новой жизни, которое невозможно свести к биологии, химии или физике.
Но то, что не видят ученые, разглядели художники, ведь тема материнства одна из древнейших в мировой живописи. Практически каждый художник пытался бы постичь эту тайну. Вообще, в европейской живописи тема материнства долгое время была доминирующей – любая мадонна и богоматерь – это, прежде всего, мать. Однако образ беременной или кормящей женщины без религиозной подоплеки входит в мировую живопись лишь к концу 19 века, когда художники перестают оглядываться на моральные или религиозные нормы и начинают изображать мир таким, каким они его видят сами.
В российской живописи, одним из первых к теме материнства обратился А. Венецианов (1780-1847), который известен своими образами простых русских крестьянок, занятых нелегким трудом. Через свое творчество художник стремился донести мысль о том, что именно женщина, несмотря ни на что, остается хранительницей традиций крестьянской жизни. Картина «На жатве. Летом» может носить название «крестьянской мадонны». Среди зеленеющих холмов палит солнце, рядами стоят снопы. А в центре полотна изображена жница с ребенком на руках. Она присела отдохнуть, и, несмотря на усталость, ласково обнимает своего ребенка. Хотя Венецианов придерживается своего принципа «изображать все как есть», отказаться от религиозных аналогий невозможно.
На другой работе художника «На пашне. Весна» крестьянка в длинном сарафане и кокошнике ведет лошадей, запряженных в борону. Но она думает вовсе не о работе – ее взгляд направлен на играющего в стороне ребенка. На заднем фоне просматривается неохватная русская даль. Движения крестьянки легки и создается впечатление, что она не ступает по земле, а словно парит над ней. Ее сарафан напоминает греческую тунику, а сама героиня уподоблена древнегреческой богине плодородия. Младенец на первом плане является символом материнства и плодородия.
Полна радости сцена, изображенная на картине Карла Брюллова (1799-1852) «Итальянка, ожидающая ребенка, разглядывает рубашку…» (1831). Скромность обстановки и простота персонажей только подчеркивают искренность настроения картины. Художник, не стесняясь, приравнивает радость к материнству.
Сильное изменение в трактовке образа материнства в русской живописи произошло в 20 веке. Во многом это связано с изменением роли женщины в обществе. И хотя материнство частично утрачивает свою таинственность, образ женщины с ребенком продолжает волновать многих художников. Так тема материнства занимает важное место в творчестве одного из крупнейших русских художников начала 20-го века Кузьмы Петрова-Водкина (1878–1939). Известно, что художник очень много времени проводил в Эрмитаже, вдохновляясь мадоннами старых мастеров. Однако национальные русские традиции проявляются в его картине «Богоматерь. Умиление злых сердец». Трудно понять, кто эта женщина? Жительница революционного Петрограда, православная Богоматерь или мадонна Возрождения? Скорее всего, она впитала в себя все эти образы. Другая его работа «Мать» (1915) отличается прекрасной композиционной завершенностью, ясностью и прозрачностью пылающе-красных и ультрамариново-синих красок. Эта картина - гимн святости материнской любви, семейному счастью и радости. Художник пытается через полотно передать сущность и красоту жизни. Он любуется образом матери, непреклонной в своей нравственной силе и душевной чистоте. Нужно ли говорить, что молодая мать, со спящим младенцем на руках, силуэтом напоминает мадонну. Эту картину можно считать Иконой Материнской Любви.
Одна из самых известных работ Петрова-Водкина на тему материнства называется «1918 год в Петрограде» (1920), хотя чаще всего её называют «Петроградской Мадонной». На картине изображена молодая женщина младенцем на фоне революционного Петрограда. Женщина с ребенком стоит на балконе, а позади неё чернота революционного города, которая вся пронизана тревогой: очередь за хлебом, спешащие прохожие, группы людей, обсуждающие новые декреты. Однако женщину это не волнует, её главная забота – это ребенок, его настоящее и будущее. Возможно, поэтому от нее исходит ощущение надежды и покоя. Хотя художник практически «дословно» использует образ Богоматери: линии, описывающие голову, легкий наклон к младенцу и направленный на зрителя взгляд – но это простая петроградская работница.
Оригинально использовал тему материнства в картине «Мать» (1932) Александр Дайнека (1899-1969). В этом простом, но очень нежном образе ощущается величие и целомудрие, женская гордость и достоинство. Картина наполнена тишиной и чувством материнской любви. Композиция очень проста: на темном фоне изображена женщина с заснувшим младенцем на руках. Удивляет палитра холста, которая основана на сочетании теплых земляных красок. Живопись максимально экономна и напоминает фреску по сдержанности и благородству фактуры. Дайнека сумел передать и величавую осанку венецианских крестьянок, и нежные чувства к прильнувшему ребенку. Контрастом между хрупким телом малыша и крепкой фигурой женщины художник подчеркивает неразрывную духовную связь между ними, готовность матери защитить своего ребенка. Таким образом, в русской живописи образ материнства неразрывно связан с образом Богородицы, который прослеживается в большинстве картин, посвященных этой теме.
