Ранний русский авангард
В искусстве начала XX в. того времени соседствовали и смелые формальные эксперименты, увенчавшиеся созданием нескольких вариантов абстрактного искусства, и использование традиций реалистической живописи для решения современных изобразительных задач. Родоначальником русского авангарда принято считать общество «Бубновый валет», основанное Михаилом Ларионовым в 1910 г. Ядро группы составили Илья Машков, Петр Кончаловский, Аристарх Лентулов, Роберт Фальк. Дерзкое название группы вызывало ассоциации не только с игральной картой, но и с нашивкой на рукавах каторжан. Бросив вызов традициям реалистической живописи, «бубновые валеты» разработали собственную живописную систему, в которой открытия Сезанна и живописные приемы кубизма и фовизма сочетались с восточной орнаментальностью и мотивами русского народного творчества. Их вдохновляли поэзия народной культуры, яркая цветность лубка, трогательная наивность провинциальной вывески.
Примитивистская тенденция, связанная с открытием поэзии нарочито сниженной натуры, нашла наиболее последовательное воплощение в творчестве Михаила Ларионова (1881 — 1964). Герои его произведений — солдаты, гуляки, парикмахеры. Обращаясь к предметам «прозаичным, грубым, тусклым», как их определял сам художник, Ларионов использовал оттенки сближенных тонов, знаменитую «серую манеру». Тончайшие нюансы цвета, интерес к ракурсу и пространственным деформациям создают в произведениях Ларионова ощущение движения, некой самостоятельной жизни.
На полотнах Ильи Машкова и Петра Кончаловского фактура густо наложенной на холст краски, экспрессивность цвета превратились в полновластную самодостаточную стихию, а реальный мотив оказался лишь поводом для решения чисто живописных проблем. Художники объединения стремительно двигались к звучности цвета, устойчивости и весомости зрительного образа. Однако далеко не все художники того времени разделяли крайности формального эксперимента, многим больше импонировал путь синтеза художественных традиций прошлого и современного живописного языка. Одним из ярких примеров подобного «культурного сплава» можно считать творчество Кузьмы Сергеевича Петрова-Водкина (1878 — 1939). В его произведениях весомая материальность форм сочетается с почти фовистской яркостью цвета, а символическая значимость выбранных мотивов заставляет вспомнить о христианских сюжетах и приемах русской иконописи. Поворотным пунктом в творческой биографии мастера стало полотно «Купание красного копя». В дальнейшем художник решительно отказался от классической перспективы и заменил ее сферической, характерной для иконописи. Живопись мастера, построенная на гармонии чистых цветов, приобрела панорамный характер и стала напоминать древнерусские фрески. А использование христианской иконографии для современных сюжетов лишь подчеркнуло извечность человеческих проблем.
Иную грань художественных исканий русского авангарда представляет творчество Марка Шагала (1887 — 1985). Не являясь главой или даже участником какого-либо художественного объединения, Шагал не был и выразителем какого-нибудь направления. Воспроизводимый с поразительной непосредственностью уклад небольших еврейских местечек на его полотнах соединяется с фантастическими видениями, образами европейской культуры, создавая ощущение сказочного, но удивительно цельного и гармоничного мира-космоса. Дальнейшая судьба русского авангарда оказалась связанной с возникновением нового направления, получившего название «футуризм». Однако с итальянскими футуристами русское движение практически не имело общих точек соприкосновения. Не случайно приезд в Москву лидера итальянских футуристов Филиппе Томмазо Маринетти прошел в столице практически не замеченным и принес лишь разочарование художникам и поэтам обеих стран.
Еще в 1911 г. один из идеологов русских футуристов М. Ларионов и его постоянная спутница Наталья Гончарова покинули «Бубновый валет», объявив своих бывших соратников ретроградами, и создали новое объединение «Ослиный хвост», в которое вошли Казимир Малевич и Владимир Татлин. Название группы должно было напомнить о скандале во французском Салоне независимых, где была выставлена картина, написанная ослом, к хвосту которого шутники привязали кисть. В отличие от «Бубнового валета» с его подчеркнутой ориентацией на живопись Сезанна и фовистов мастера «Ослиного хвоста» отдали предпочтение неопримитивистским тенденциям. Именно благодаря их усилиям примитивы получили столь высокую оценку в России, стали одним из направлений русского авангарда со своей историей, своими корнями. На выставках, организованных Михаилом Ларионовым, полотна современных художников соседствовали с лубком и народной картиной. А на одной из экспозиций москвичи впервые увидели картины замечательного грузинского художника-самоучки Нико Пиросмани. Как и положено художнику-провокатору, Ларионов никогда не останавливался на достигнутом и в 1912 г. на выставке «Мишень» показал первые «лучизмы», свой собственный вариант абстрактного искусства.
Однако в целом язык русского кубо-футуризма не претерпел еще существенного обновления. Нарочито свободно использует несгармонированные цвета Давид Бурлюк, бросая вызов художественной культуре прошлого. Динамику нового технического века символизирует наложение линий и форм в картинах Гончаровой и Розановой. Подобны рациональным построениям плоскостные ярко окрашенные геометризированные фигуры полотен Малевича. Лишь в 1915 г. на выставках футуристов в Москве и Петербурге появятся произведения, предвещающие новый этап в развитии русского авангарда. Именно тогда Ларионов включит в одну из живописных композиций работающий вентилятор; Бурлюк прикрепит к холсту старую туфлю и кусок мыла; Татлин покажет первые «живописные рельефы», а Маяковский впервые представит на суд публики художественный объект из половинки цилиндра и одной перчатки. Однако судьба русского футуризма оказалась недолговечной. В 1914 г. после выхода из объединения Павла Филонова распался Союз молодежи. По приглашению Дягилева уехали в Париж Ларионов и Гончарова. В рядах русских авангардистов наметился решительный поворот к беспредметному искусству. На прославленной выставке «0.10», состоявшейся в 1915 г., основное место занимала уже не живопись, а абстрактные коллажи О. Розановой, И. Пуни, И. Клюна и пространственные композиции В. Татлина.
