Мона Лиза и искусство ХХ века
Символ европейского искусства Мона Лиза превратился в объект для экспериментов ряда художников, стремящихся переосмыслить законы художественного языка.
Are you warm, are you real, Monalisa?
Or just a cold and lonely, lovely work of art?
Nat King Cole «Моnа Lisa»*
Образ произведения Леонардо стал символом коммерчески растиражированным, породив вопросы о природе его популярности. Портрет неоднократно цитировался и интерпретировался в ХХ веке, одним из излюбленных художественных методов мастеров которого является интертекстуальность.
Казимир Малевич был первым в ХХ веке, кто включил образ Моны Лизы в свое произведение, но волну его апроприации инициировал Марсель Дюшан. Произведение «L.H.O.O.Q.» стало манифестом иконоборчества, нашло подражателей среди дадаистов, сюрреалистов, концептуалистов, стрит-артистов и до сих пор вдохновляет художников на высказывание. За последние сто лет восприятие образа Моны Лизы изменилось: современные художники уже не иронизируют по поводу Леонардо и не сводят счеты со старым миропорядком, а воспринимают его скорее как символ культуры, не теряющий актуальности.
«Композиция с Моной Лизой» — ключевая работа краткого кубистического периода Малевича, свидетельство его увлечения коллажами. В эту абстрактную работу автор вложил предельно конкретный смысл: выражение «Частичное затмение» отсылает к опере «Победа над солнцем», над декорациями и костюмами к которой художник работал в 1913 году. Сюжет оперы — победа над рациональностью, над объективным отображением видимого мира и ниспровержение символов традиционного искусства, главный из которых — Мона Лиза. Дважды зачеркивая вырезанное из газеты изображение Джоконды, Малевич недвусмысленно показывает, что дни ее славы сочтены и грядет новая икона — черный супрематический квадрат.
«Затмение» произведения Леонардо было необходимо Малевичу для создания нового эстетического канона, но, стремясь ниспровергнуть этот символ искусства прошлого, он тем самым подтверждал значение, которое он, авангардист, признавал за этим произведением искусства.
Марсель Дюшан заявил о своем отношении к произведению Леонардо, нарисовав на открытке-репродукции с Моной Лизой карандашом эспаньолку, усы и дав своему произведению название «L.H.O.O.Q.» (на французском фраза произносится как «Elle a chaud au cul», что можно перевести примерно как «У нее там горячо»). Портрет — символ женственности — приобрел мужские черты, кроме того, художник заявил: «She is a man». Ниспровергая священный образ, Дюшан ставит вопрос о соотношении эстетики и искусства. В течение всей жизни художник не раз возвращался к этому вопросу и сделал 38 версий «L.H.O.O.Q.» разных размеров и в разных техниках. В 1965 году Дюшан создает последнюю вариацию — Мона Лиза остается в неизмененном, леонардовском варианте, художник дает произведению лишь новое название — «L.H.O.O.Q. rasée» («L.H.O.O.Q. бритая»), подчеркивая этим, что обозначение сексуальной идентичности не обязательно, что Мона Лиза может быть андроги-ном. Вообще Дюшан часто обращался к теме половой идентичности — у него было женское альтер-эго Rose Sélavy, в образе которого он предстает на портретах, сделанных Ман Рэем.
Произведения Дюшана дали начало массовому использованию образа Моны Лизы, «L.H.O.O.Q.» становится основой для массы интерпретаций и пародий на пародию.
Свое видение произведения Дюшана представляет Франсис Пикабиа «Tableau Dada Par Marcel Duchamp». Пикабиа задумал опубликовать репродукцию работы Дюшана в качестве иллюстрации в журнале, но не имел доступа к оригиналу. Художник вышел из положения, повторив «L.H.O.O.Q.», но добавил Джоконде только усы, а про бороду забыл.
Леже написал «Мону Лизу с ключами». Это был итог нескольких лет творческого поиска, художник экспериментировал с композицией: изолировал фрагменты картин, компоновал их вне перспективы, играл с ракурсами, цветом, линией. Он так описывает процесс создания этой работы: «Однажды я нарисовал на холсте свою связку ключей и задумался, что бы такое поместить рядом с ними. Мне нужно было что-то абсолютно противоположное ключам. Я вышел из дома в раздумьях, прошел совсем немного, и что же я увидел в окне магазинчика? — открытку с Моной Лизой! Я сразу же понял: вот это и есть то, что мне нужно! Что может составить лучший контраст с ключами? Потом я добавил на полотно еще банку сардин. Контраст стал еще ярче». Леже боролся с однообразием и не признавал компромиссов. У него образ Моны Лизы обесценен и предстает всего лишь в виде тиражной картинки на музейных сувенирах и грошовых календариках. Подчеркивая эту трансформацию, художник помещает Джоконду на задний план, перекрывая ее изображение связкой ключей. Произведение Леонардо воспринимается не более ценным, чем банка сардин в той же композиции. Таким образом Леже провозгласил, что творчество свободно от авторитетов.
Дали продолжил волну вариаций на «L.H.O.O.Q.» и в «Автопортрете...» совместил произведение Дюшана со своей фотографией, выполненной Филиппом Халсманом. В результате появилась Джоконда с усами и глазами Дали, сжимающая в кулаке горсть монет. Художник хотел идентифицировать себя с Моной Лизой и заявил: «Она есть я, а я есть она». Однако в отличие от Дюшана Дали не обращается к теме половой идентичности, создав такое пространство смыслов, в котором Мона Лиза избавлена от власти контекстов и атрибутов. Не мог (да и не хотел) Дали лишить ее лишь одного — славы.
Рене Магритт действовал кардинальнее, чем его предшественники — от произведения Леонардо в его работе остались лишь название и атмосфера загадки, визуальные отсылки к картине да Винчи отсутствуют. При создании «Моны Лизы» Магритт использовал ставшие уже традиционными элементы своего художественного языка — шторы, облака и колокольчики. В письме Андре Босмансу художник поясняет, что на этот раз шторы символизируют загадку полотна Леонардо, его вечный секрет. Занавес, скрывающий нечто, передает ощущение таинственности, исходящее от портрета, на котором женщина уже 500 лет хранит загадку своей улыбки.
По словам Джаспера Джонса, на его творчество сильное влияние оказали три художника: Леонардо да Винчи, Сезанн и Дюшан. Джонс, один из пионеров поп-арта, посвятил несколько работ Леонардо и Сезанну, а интерес к творчеству Дюшана не оставлял его всю жизнь. Вот почему образ Моны Лизы, появляющийся в его работах, может быть отнесен как обращение и к творчеству Леонардо, и к работам Дюшана. Первый раз Джоконда появляется у Джонса в серии «Color Numerals 0–9», художник изображает ее на полотне «Figure 7», отдавая дань уважения двум великим творцам.
В произведении «Racing thoughts», существующем в двух версиях, Джонс изобразил предметы, составлявшие интерьер его студии. Он сфокусировался на трех основных объектах: фотографии Лео Кастелли, знаменитого галериста, сыгравшего значительную роль в становлении американского поп-арта (в частности, он поддерживал Джонса и Раушенберга), гравюре Барнетта Ньюмана и репродукции Моны Лизы, которая символизирует одновременно традицию живописи, начинающуюся с Леонардо, и новаторские решения Дюшана. В работе Джонса нет и следа иронии, Мона Лиза предстает проводником ценностей, необходимых современному искусству.
Раушенберг — мастер соединения в одной работе самых противоречивых изображений и создания произведений, поддающихся сотням интерпретаций. Его произведения состоят из фотографий, заимствованных сюжетов и объектов. В «Pneumonia Lisa» Мона Лиза изображается четыре раза в комбинации с шелкографиями и рисунками. Роберт Раушенберг демонстрирует, что можно повторить изображение, не копируя его, и исследует грань между репродукцией и уникальным произведением. Кроме того, он пытается обнаружить новые значения произведения Леонардо, помещая его в непривычный контекст.
Экспозиция картины Леонардо в Америке в 1963 году вдохновила Уорхола на создание произведения «Thirty Are Better Than One», где образ Моны Лизы тиражирован посредством шелкографии. Мона встала в ряд с современными художнику звездами, героями его работ. И если, например, Мэрилин символизировала миф, который зарождался здесь и сейчас, то Джоконда обладала мифом с 450-летней историей. Художник доказал, что прошлое так же легко трансформируется в визуальный образ, лишенный какого бы то ни было содержания, как и современная звезда медиа. Вечная тайна становится лишь орнаментом, узором. Уорхол утверждал, что «Мона Лиза» да Винчи не заслуживает нашего почитания. В то же время он исследовал, какие новые свойства получает бесконечно репродуцируемое изображение. Уорхол создает множественный реди-мейд, копируя жест Дюшана и воспроизводя его бесконечно.
Мона Лиза — раскраска стала главным объектом перформанса Сьюзан Лейси. Художница путешествовала по Европе и Америке и постепенно закрашивала полотно картины. Так она исследовала связь перформанса и визуального искусства, а также, какие работы и почему человечество считает великими. Как выразилась документировавшая акцию Арлен Равен, «смотря в окно поезда на проносящиеся мимо незнакомые пейзажи, Мона переосмысляет собственный образ». Перформанс завершился в Музее современного искусства Сан-Франциско. Художница находилась в прозрачной витрине — такой же, что и шедевр Леонардо в Лувре — и шаг за шагом раскрашивала Мону Лизу в течение двух недель. (в альбоме)
Работа Освальдо Ромберга, в которой он обращается к Моне Лизе, — часть масштабного проекта, посвященного анализу картин, начатому им в 1974 году. «Анализ…» сопровождается двумя текстами. В одном описываются исторические особенности жизни и творчества Леонардо, в другом Ромберг исследует произведение — его стиль и метафорический язык. Джоконда представлена только в виде изображения, окруженного аналитическими текстами. Она предстает объектом приложения когнитивных стратегий исследования искусства, и разработка и использование этих исследовательских конструктов становится, в свою очередь, формой творчества. Как Дюшан взглянул на образ Моны Лизы по-новому, добавив ей усы и дав ему шутливое название, так и Ромберг призывает подумать, что делает Мону Лизу столь значимым произведением. Изучая творения Леонардо, Ромберг дает зрителю толчок к размышлениям над собственным внутренним миром, призывает исследовать окружающее через призму искусства. Как говорит художник, «искусство не только транслирует значения, оно завораживает нас и обращается к чувству прекрасного и раскрывает тайны мироздания».
Проект Георгия Пузенкова «Mona Lisa travels» начался с того, что художник «скачал» с сайта Лувра изображение Моны Лизы, обрезал его, окружил рамкой и представил в виде произведения «Single Mona Lisa 1:1». Затем изображение начало путешествие по миру — художник фотографировал картину в разнообразных местах и ситуациях. В фотосерии «Мона Лиза отправляется в Россию» он демонстрирует напряженный и эстетически насыщенный диалог, возникавший между Моной Лизой и российской реальностью. Столкновение действительности и высокого искусства меняет взгляд и на то и другое — появляется новый сюрреальный контекст. После России «Single Mona Lisa 1:1» отправилась путешествовать в Венецию, а до этого побывала в космосе. «Мона Лиза относится к тем редчайшим объектам в истории культуры, которые, пройдя через стадию мифа, вырастают до размеров самостоятельного культурного явления. Такое произведение заменяет собою музей, в нем каждый что-то найдет для себя: и ценитель, и профан, и традиционалист, и авангардист. Мона Лиза была и остается своего рода интерактивным полигоном для тестирования новых идей», — говорит Пузенков, возвративший Мону Лизу в область высокого искусства. Были художники, отождествлявшие себя с Моной Лизой и даже наделявшие ее, как Дюшан и Дали, собственными чертами лица. Для Пузенкова она абсолютный символ, и значит, не может меняться. И одновременно ее можно воспроизводить до бесконечности, сохраняя рисунок, независимо от его носителя, материала, размера или цвета.
Несмотря на то, что со времени первых апроприаций «Моны Лизы» прошло уже больше ста лет, в ХХI веке интерес к произведению не спадает, напротив, портрет кисти Леонардо все больше используется в рекламе и производстве объектов, не связанных с искусством, что, в свою очередь, подогревает к нему интерес. Образ Моны Лизы стал предметом массового потребления и массовой культуры и существует уже отдельно от картины, олицетворяя искусство, творчество и западноевропейскую культуру в целом. Художники продолжают использовать великое произведение в своих работах, иронизируя над ним, вступая в диалог, стремятся разгадать ее тайну. Помещая Мону Лизу в различные контексты, видоизменяя и искажая ее образ, они пытаются освободиться от власти истории, чтобы провозгласить: «Я свободен».
*Ты теплая, ты настоящая, Мона Лиза?
Или лишь холодное и одинокое, одинокое произведение искусства?
Нэт Кинг Коул «Мона Лиза»
Мария Комарова
Диалог искусств
+ Два документальных фильма о шедевре Леонардо да Винчи:
1. Загадка Моны Лизы (2014):
Существует теория, что Леонардо да Винчи написал Мону Лизу дважды. Неужели есть более ранняя версия самого известного портрета? С помощью недавно открытых архивов и достижений науки эксперты постараются выяснить, что скрывает загадочная улыбка Джоконды, и раскрыть ее тайну.
2. BBC: Тайная Жизнь Моны Лизы (2003):
О самом знаменитом портрете в истории искусства — «Джоконде» Леонардо да Винчи. До сих пор ученые не нашли ответа на вопрос — кто же изображен на картине. Есть множество предположений — от самых простых, что на портрете беременная флорентийка — до весьма странных. Например, что это автопортрет самого Леонардо. Авторы фильма рассказывают историю создания удивительной картины, тщательным образом исследуют не только изображение женщины, но и пейзаж, фон портрета. Оказывается, он имеет огромное философское значение и тайный смысл. Фильм снимался в Италии и Франции, в местах, где жил и работал великий Леонардо да Винчи.
Георгий Пузенков. «Желтая Мона Лиза» (2006) Бумага, шелкография
Проект Георгия Пузенкова «Mona Lisa travels» начался с того, что художник «скачал» с сайта Лувра изображение Моны Лизы, обрезал его, окружил рамкой и представил в виде произведения «Single Mona Lisa 1:1». Затем изображение начало путешествие по миру — художник фотографировал картину в разнообразных местах и ситуациях. В фотосерии «Мона Лиза отправляется в Россию» он демонстрирует напряженный и эстетически насыщенный диалог, возникавший между Моной Лизой и российской реальностью. Столкновение действительности и высокого искусства меняет взгляд и на то и другое — появляется новый сюрреальный контекст. После России «Single Mona Lisa 1:1» отправилась путешествовать в Венецию, а до этого побывала в космосе. «Мона Лиза относится к тем редчайшим объектам в истории культуры, которые, пройдя через стадию мифа, вырастают до размеров самостоятельного культурного явления. Такое произведение заменяет собою музей, в нем каждый что-то найдет для себя: и ценитель, и профан, и традиционалист, и авангардист. Мона Лиза была и остается своего рода интерактивным полигоном для тестирования новых идей», — говорит Пузенков, возвративший Мону Лизу в область высокого искусства. Были художники, отождествлявшие себя с Моной Лизой и даже наделявшие ее, как Дюшан и Дали, собственными чертами лица. Для Пузенкова она абсолютный символ, и значит, не может меняться. И одновременно ее можно воспроизводить до бесконечности, сохраняя рисунок, независимо от его носителя, материала, размера или цвета.
Фернан Леже. «Мона Лиза с ключами» (1930)
Фернан Леже в 1930 написал «Мону Лизу с ключами». Это был итог нескольких лет творческого поиска, художник экспериментировал с композицией: изолировал фрагменты картин, компоновал их вне перспективы, играл с ракурсами, цветом, линией. Он так описывает процесс создания этой работы: «Однажды я нарисовал на холсте свою связку ключей и задумался, что бы такое поместить рядом с ними. Мне нужно было что-то абсолютно противоположное ключам. Я вышел из дома в раздумьях, прошел совсем немного, и что же я увидел в окне магазинчика? — открытку с Моной Лизой! Я сразу же понял: вот это и есть то, что мне нужно! Что может составить лучший контраст с ключами? Потом я добавил на полотно еще банку сардин. Контраст стал еще ярче». Леже боролся с однообразием и не признавал компромиссов. У него образ Моны Лизы обесценен и предстает всего лишь в виде тиражной картинки на музейных сувенирах и грошовых календариках. Подчеркивая эту трансформацию, художник помещает Джоконду на задний план, перекрывая ее изображение связкой ключей. Произведение Леонардо воспринимается не более ценным, чем банка сардин в той же композиции. Таким образом Леже провозгласил, что творчество свободно от авторитетов.
Роберт Раушенберг. «Pneumonia Lisa» (1982)
Раушенберг — мастер соединения в одной работе самых противоречивых изображений и создания произведений, поддающихся сотням интерпретаций. Его произведения состоят из фотографий, заимствованных сюжетов и объектов. В «Pneumonia Lisa» Мона Лиза изображается четыре раза в комбинации с шелкографиями и рисунками. Роберт Раушенберг демонстрирует, что можно повторить изображение, не копируя его, и исследует грань между репродукцией и уникальным произведением. Кроме того, он пытается обнаружить новые значения произведения Леонардо, помещая его в непривычный контекст.
Джаспер Джонс. «Figure 7» (1968)
(серия «Color Numerals 0–9»)
По словам Джаспера Джонса, на его творчество сильное влияние оказали три художника: Леонардо да Винчи, Сезанн и Дюшан. Джонс, один из пионеров поп-арта, посвятил несколько работ Леонардо и Сезанну, а интерес к творчеству Дюшана не оставлял его всю жизнь. Вот почему образ Моны Лизы, появляющийся в его работах, может быть отнесен как обращение и к творчеству Леонардо, и к работам Дюшана. Первый раз Джоконда появляется у Джонса в серии «Color Numerals 0–9», художник изображает ее на полотне «Figure 7», отдавая дань уважения двум великим творцам.
Энди Уорхол. «Thirty Are Better Than One» (1963)
Экспозиция картины Леонардо в Америке в 1963 году вдохновила Уорхола на создание произведения «Thirty Are Better Than One», где образ Моны Лизы тиражирован посредством шелкографии. Мона встала в ряд с современными художнику звездами, героями его работ. И если, например, Мэрилин символизировала миф, который зарождался здесь и сейчас, то Джоконда обладала мифом с 450-летней историей. Художник доказал, что прошлое так же легко трансформируется в визуальный образ, лишенный какого бы то ни было содержания, как и современная звезда медиа. Вечная тайна становится лишь орнаментом, узором. Уорхол утверждал, что «Мона Лиза» да Винчи не заслуживает нашего почитания. В то же время он исследовал, какие новые свойства получает бесконечно репродуцируемое изображение. Уорхол создает множественный реди-мейд, копируя жест Дюшана и воспроизводя его бесконечно.
Марсель Дюшан. «L.H.O.O.Q.» (1919)
Произведение «L.H.O.O.Q.» стало манифестом иконоборчества, нашло подражателей среди дадаистов, сюрреалистов, концептуалистов, стрит-артистов и до сих пор вдохновляет художников на высказывание. За последние сто лет восприятие образа Моны Лизы изменилось: современные художники уже не иронизируют по поводу Леонардо и не сводят счеты со старым миропорядком, а воспринимают его скорее как символ культуры, не теряющий актуальности.
Марсель Дюшан заявил о своем отношении к произведению Леонардо, нарисовав на открытке-репродукции с Моной Лизой карандашом эспаньолку, усы и дав своему произведению название «L.H.O.O.Q.» (на французском фраза произносится как «Elle a chaud au cul», что можно перевести примерно как «У нее там горячо»). Портрет — символ женственности — приобрел мужские черты, кроме того, художник заявил: «She is a man». Ниспровергая священный образ, Дюшан ставит вопрос о соотношении эстетики и искусства. В течение всей жизни художник не раз возвращался к этому вопросу и сделал 38 версий «L.H.O.O.Q.» разных размеров и в разных техниках. В 1965 году Дюшан создает последнюю вариацию — Мона Лиза остается в неизмененном, леонардовском варианте, художник дает произведению лишь новое название — «L.H.O.O.Q. rasée» («L.H.O.O.Q. бритая»), подчеркивая этим, что обозначение сексуальной идентичности не обязательно, что Мона Лиза может быть андроги-ном. Вообще Дюшан часто обращался к теме половой идентичности — у него было женское альтер-эго Rose Sélavy, в образе которого он предстает на портретах, сделанных Ман Рэем.
Казимир Малевич. «Композиция с Моной Лизой» (1914)
Казимир Малевич в 1914 году сделал коллаж «Композиция с Моной Лизой», где дважды перечеркнул изображение её репродукции и вверху написал «Частичное затмение».
«Композиция с Моной Лизой» — ключевая работа краткого кубистического периода Малевича, свидетельство его увлечения коллажами. В эту абстрактную работу автор вложил предельно конкретный смысл: выражение «Частичное затмение» отсылает к опере «Победа над солнцем», над декорациями и костюмами к которой художник работал в 1913 году. Сюжет оперы — победа над рациональностью, над объективным отображением видимого мира и ниспровержение символов традиционного искусства, главный из которых — Мона Лиза. Дважды зачеркивая вырезанное из газеты изображение Джоконды, Малевич недвусмысленно показывает, что дни ее славы сочтены и грядет новая икона — черный супрематический квадрат.
«Затмение» произведения Леонардо было необходимо Малевичу для создания нового эстетического канона, но, стремясь ниспровергнуть этот символ искусства прошлого, он тем самым подтверждал значение, которое он, авангардист, признавал за этим произведением искусства.
Рене Магритт. «La Gioconda» (1960)
Рене Магритт действовал кардинальнее, чем его предшественники — от произведения Леонардо в его работе остались лишь название и атмосфера загадки, визуальные отсылки к картине да Винчи отсутствуют. При создании «Моны Лизы» Магритт использовал ставшие уже традиционными элементы своего художественного языка — шторы, облака и колокольчики. В письме Андре Босмансу художник поясняет, что на этот раз шторы символизируют загадку полотна Леонардо, его вечный секрет. Занавес, скрывающий нечто, передает ощущение таинственности, исходящее от портрета, на котором женщина уже 500 лет хранит загадку своей улыбки.
Сальвадор Дали. «Автопортрет в образе Моны Лизы» (1964)
Дали продолжил волну вариаций на «L.H.O.O.Q.» и в «Автопортрете...» совместил произведение Дюшана со своей фотографией, выполненной Филиппом Халсманом. В результате появилась Джоконда с усами и глазами Дали, сжимающая в кулаке горсть монет. Художник хотел идентифицировать себя с Моной Лизой и заявил: «Она есть я, а я есть она». Однако в отличие от Дюшана Дали не обращается к теме половой идентичности, создав такое пространство смыслов, в котором Мона Лиза избавлена от власти контекстов и атрибутов. Не мог (да и не хотел) Дали лишить ее лишь одного — славы.
